Как же были правы составители Энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон 1890—1907, когда писали о волоките, причем это слово оно связывали с судебным делопроизводством. Волокита, как определили ее г-да Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон, это “проволочка, в особенности в применении к судопроизводству; затем вся вообще совокупность невыгодных для тяжущихся условий, проистекающих от несовершенства судоустройства и судопроизводства”.
Медленность в производстве судебных дел составляла язву наших судов вплоть до издания уставов 1864 года. По мере того, как Московское государство стремилось сосредоточить в центральных пунктах разнородные дела из сферы местного суда и расправы, умножались обрядности и неразлучная с ними медленность производства. По всякому почти судебному делу приходилось ездить в Москву, так как местные воеводы решали дела только самые незначительные. К этому присоединялась: сбивчивость в правилах о подсудности, так как одно и то же дело могло начаться в разных приказах — в одном по подсудности ответчика, в другом по свойству самого дела; отсутствие определенных правил о порядке инстанций; прямые злоупотребления сторон и судов, которые находили себе опору в несовершенствах судоустройства и законодательства.
Отсюда возникает знаменитая московская волокита, с которой тщетно боролись московские государи и Петр Великий. Последний указом от 21 февраля 1697 года, ввел в гражданское судопроизводство начало следственное, требуя, чтобы суды сами, помимо сторон, приводили дела в ясность. Но это привело к результатам еще худшим: судьи, совершенно смешав судопроизводство гражданское с уголовным, стали подвергать ответчиков пытке и принуждать их к сознанию в справедливости иска.
Для устранения подобных злоупотреблений Петром издан был достопамятный указ 5 ноября 1723 года о форме суда, которым восстановлен был прежний порядок производства гражданских дел. К прежним недостаткам процесса в XVIII веке присоединился новый: постоянно разраставшееся законодательство, не сведенное в одно целое, беспрерывно пополняемое отдельными узаконениями, нередко противоречивыми, приняло такие размеры, что наши старые сутяги всегда имели в запасе два указа, из коих один был в пользу истца, а другой в пользу ответчика.
Недостаток этот был устранен изданием “Свода Законов”, но в судопроизводстве сохранились прежние черты волокиты, для которой название “московской” стало уже слишком тесно. Составители судебных уставов, характеризуя дореформенное судопроизводство, в 25 пунктах перечисляют недостатки его; почти в каждом из них можно найти условия, благоприятствующие процветанию волоките, но особенно выдаются в этом отношения следующие указания:
1) существование различных порядков судопроизводства: а) общего,б) четырех главных и в) шестнадцати особенных;
2) неопределенность законов о подсудности;
3) продолжительность и разнообразие сроков на явку в суд и на подачу тяжущимися бумаг и жалоб;
4) допущение неограниченного числа таких бумаг;
5) недостаток правил порядка сокращенного судопроизводства для дел простых и малоценных;
6) совершенное отсутствие правил о порядке постановления заочных решений в случае неявки ответчика;
7) неопределенность порядка подачи частных прошений и жалоб;
8) многочисленность судебных инстанций;
9) исполнение решений полицией, а не судом, местами, а не лицами, и установление для исполнения целого ряда инстанций.
Уже московские государи для борьбы с волокитой принимали различные меры, которые, конечно, не достигали цели, потому что были направлены не против несовершенств в судоустройстве, а против злоупотреблений этими несовершенствами со стороны тяжущихся и судей. В XVI веке все те, кто обращал судопроизводство в промысел, ябедники, крамольники и составщики, не допускались к суду, коль скоро были изобличены в заведомо несправедливых исках.
Под именем “ябедников” разумелись такие люди, которые ищут или ложно, или более того, что им следует; последний прием обыкновенно употреблялся для того, чтобы, запугав ответчика большим процессом, вынудить его заплатить денежную сумму меньше исковой. С таких челобитчиков ложный иск или приписанный лишек взыскивались в пользу ответчика, а сами они впредь к суду не допускались.
Известно, что приписные и поклепные иски были одним из главных и любимых средств наших старинных сутяжников, которые умели каждую новую меру обратить в свою пользу.
В XVII веке, когда областной суд был ограничен определенной денежной суммой, это обстоятельство дало повод к новому виду сутяжнического промысла: дворяне и дети боярские привозили из Москвы зазывные грамоты с обозначением исковой суммы, превышавшей местную судебную власть и, запугав ответчика страхом долгого и далекого процесса, мирились с ним на малых деньгах. Это был организованный грабеж, против которого все меры были бессильны.
Под именем “крамольников” разумелись те, которые, чтобы погубить своего ответчика, возводили на него государственную измену, и потом не могли доказать ее.
Словом “составщики”, по мнению Ф. Дмитриева (“История судебных инстанций”), обозначались те люди, которые сочиняли совершенно ложный иск, в отличие от приписывавших. Сверх взыскания в пользу ответчика, таким челобитчикам угрожала еще торговая казнь и ссылка в украинские города, с написанием в казаки (тогдашний способ отдачи в солдаты).
Заботясь об ограждении общества от несправедливых тяжб, московское законодательство налагало взыскания и на таких лиц, которые затягивали дела. По Судебнику 1550 года обвиненный истец платил ответчику проестей и волокиты три деньги на день процесса.
Особенное развитие проести и волокиты получили в Уложении Алексея Михайловича. Их платил всякий, от кого произошло замедление процесса: истец, ответчик, поручители, приказные люди и судьи, даже третейский судья, несправедливо решивший дело. Исчислялись они по дням процесса, не исключая и праздничных (последнее с 1685 года), а для судей — по дням проволочки, учинившейся по их вине.
Таким же путем исчисляются проести и волокиты и по правилам дореформенного судопроизводства, действующим в местностях, где не введены судебные уставы (Свод Законов, т. X, ч. 2, ст. 1051-1055). По тяжебным делам о недвижимых имениях проести и волокиты взыскиваются с обвиненной в пользу оправданной стороны по 6 коп. на день, считая со времени начатия по день решения дела со включением воскресных и праздничных дней; по прочим же делам по 3 коп., но за вчинение исков по делам уже решенным — по 6 коп. Проести и волокиты взыскиваются и тогда, когда ответчик обвинен не во всем иске. От взыскания их освобождаются как истец, так и ответчик по делам крестьян, мурз, татар, мордвы, чуваш и черемис. Примеры В. в XVIII в. приведены у К. Победоносцева: “Исторические исследования и статьи” (СПб., 1876)”.
Прошли годы, столетия, капитализм в России сменил социализм, социализм снова сменил капитализм, но ничего не изменилось под Солнцем…
Традиции-с, которые нарушать нельзя. Особенно нельзя эти традиции нарушать в Замоскворецком районном суде города Москвы, судьи которого особенно отличаются в волоките дел.
Взять к примеру, Марину Викторовну М., которая частенько раньше “забывала” отправить повестки о вызове в суд как истцам, так и ответчикам. А потом у нее был обычай обвинять во всем представителя истцов, мол, это он не ходит на суд. А как на суд прийти, если повестки не было? Даже если приходишь, то потом все равно представитель крайний – мол, в прошлый раз не было, хотя он и был. …аномальная зона в суде – у судей память пропадает.
Редкое дело рассматривается там в установленные законом сроки, все больше за полгода-год. Одно дело рассматривалось около 2-х лет. Не всякий истец дождется решения суда. Да что решения – судебного заседания не дождешься, которые, надо полагать, проходят в “подполье”, в условиях конспирации, – повестки же не было. Ничего не поделать, традиции-с.
Взять недавний случай. Клиенту надоело ждать суда и он обвинил своего представителя, что его дело до сих пор не рассмотрено. На возражения: я то здесь при чем, я и жаловался, и проверку по судье организовал, и квалификационная коллегия разбиралась – клиент написал: “Вы и сейчас бездействуете ссылаясь на какие-то юридические фразы. Толком мне ничего ответить не можете, я 10 раз спросил что дальше-то? А по поводу угроз, мне достаточно будет засыпать весь интернет “положительными” отзывами о вашей конторке”.
Суд “накосячил”, а виноват представитель. И клиенту нет дела до того, что его представитель не несет ответственность за бездействие судей. За бездействие судьи своего представителя можно еще и в мошенничестве обвинить: “еще неделя – делаю выводы, что меня обманули. Это обыкновенное мошенничество – принимаю меры”.
И это не придумано, – реальный факт. Может это было весеннее обострение? В Москве как раз в то время шли весенние дожди.
К счастью, как показывает практика, на полсотню клиентов один только в неадеквате. И все, как ни странно, москвичи. Жители глубинки гораздо терпеливее. От своего не отступают, идут до конца, до победы. Видно, вырождаются жители столицы. К счастью, не все. Поэтому в России не две беды, а три. Про волокиту почему то забыли упомянуть. Но это , видно от того, что это в традициях-с.
Ярослав Михайлов, Киров-областной, 4 июня 2014 года.